Художник Джонас Вуд обсуждает свою выставку рисунков в Karma в Нью-Йорке

Художник Джонас Вуд из Лос-Анджелеса наиболее известен своими картинами, на которых изображены пейзажи, сосуды, интерьеры, растения, а также своей любовью к спорту. Среди недавних выставок — «Анри Матисс и Йонас Вуд» в Nahmad Contemporary в Гштааде, Швейцария, где сравниваются работы обоих художников с текстом, написанным куратором и историком искусства Хелен Молсворт.

Но его практика рисования была не менее важна для его развития как художника. Эти работы на бумаге стали темой его последней выставки «Рисунки 2003–2023» в Karma в Нью-Йорке (продлится до 18 августа). Сто работ на бумаге представлены в хронологическом порядке в салонном формате, демонстрируя широту сюжетов, цветов и стилей художника. Яркое и красочное шоу также отправится в лос-анджелесское пространство Karma в ноябре 2023 года.

Чтобы узнать больше о его выставке, ARTnews поговорил с Вудом по телефону из Нью-Йорка. В ходе разговора Вуд рассказал о своих биографических корнях, своем пути в академических кругах, мире труда, а также о советах, которые формируют его карьеру и наследие. Вуд также обсуждает материалы, которые он использует, и процесс, лежащий в основе его ярких работ.

Эта статья была отредактирована и сокращена для ясности.

ARTnews: Эта выставка посвящена вашим рисункам с 2003 по 2023 год. Почему вы решили сосредоточиться на этом 20-летнем периоде?

Джонас Вуд: Что ж, в июле этого года исполнится 20 лет жизни в Лос-Анджелесе в качестве художника, аспиранта. Я создал инсталляцию из рисунков разных лет. Я рад работать с [основателем Karma] Бренданом Дуганом и Karma над этим проектом. Брендан делает такие невероятные исторические шоу, а мне хотелось сделать что-то другое. Я никогда не выставлял коллекцию, состоящую только из рисунков.

Есть много людей, которые работают, чтобы найти себя после окончания аспирантуры. Можете ли вы рассказать мне немного о своей жизни?

Я окончил Вашингтонский университет в Сиэтле в 2002 году. Мы с моей женой, художницей Шио Кусака, ненадолго побывали в Мартас-Винъярд, а шесть месяцев спустя переехали в Лос-Анджелес. Я спросил себя: «Хочу ли я жить в Нью-Йорке? Или я хочу жить в Лос-Анджелесе?» Итак, я переехал в Лос-Анджелес, потому что у меня там был один друг, и я начал рисовать и рисовать. Я продолжал думать: «Как мне продолжать тренироваться? Как мне стать лучше?» Создание рисунков было большой частью этого. От нескольких моих учителей в аспирантуре я получил отличные советы о том, как продолжать работать после окончания учебы и как практиковаться вне их бдительного ока. Когда вы учитесь в школе, у вас есть однокурсники и преподаватели, которые наблюдают и критикуют то, что вы делаете. Мои профессора спросили меня: «Какие художники тебе нравятся? Что они нарисовали? Как они тренировались?» Я сосредоточился на словесной практике, чтобы продолжать заниматься рисованием.

Какой совет они дали?

Мой профессор аспирантуры Дензил Херли, умерший пару лет назад, невероятно умел активизировать молодые умы. У него только что была выставка в галерее Canada Gallery в Нью-Йорке. Он посоветовал мне бросить вызов самому себе, потому что Вашингтонский университет не был окончательным учебным заведением, как Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе или все великие художественные школы Калифорнии, где аспиранты настолько исключительно талантливы, что почти готовы к яркому свету выставок в галереях. . В Сиэтле они сосредоточились на том, как получить художественную практику и, скорее всего, подать заявку на должность профессора искусств — преподавание живописи было больше похоже на потолок. Меня больше всего интересовала идея о том, что вы будете рисовать где-нибудь самостоятельно. Это был отличный совет, даже в такой атмосфере, как Лос-Анджелес, где меня окружало множество выдающихся художников. Кроме того, мой путь проложила работа, которую я получил впоследствии, когда впервые переехал в Лос-Анджелес, помогая [художнице] Лоре Оуэнс в ее студии.

Как появилась эта работа?

Я работал с Лорой почти полтора года. Единственным другом, которого я знал в Калифорнии, был художник Мэтт Джонсон, фантастический скульптор. Мы с ним вместе ходили в среднюю школу. Мэтт уже работал у художника Чарльза Рэя, а затем посещал занятия с Лорой в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. После того, как я пробыл в Лос-Анджелесе пару месяцев, она искала помощника и спросила, заинтересованы ли в этой работе некоторые студенты. Она спросила нескольких аспирантов, свободны ли они, и Мэтт ответил: «Нет. Но мой друг, который только что переехал сюда, — художник».